Уважаемые дамы и господа,
Наши переговоры прошли в атмосфере откровенности, доверительности и взаимного уважения – в традиционной атмосфере двустороннего диалога с нашими китайскими друзьями.
Пользуясь случаем, мы еще раз поздравили Министра иностранных дел Китая Ван И и руководство этой страны с весьма успешным проведением в мае этого года международного форума «Один пояс – один путь», который состоялся в Пекине. У нас нет сомнений, что совместная работа в этом формате будет способствовать поступательному развитию и сопряжению интеграционных процессов на обширном пространстве Евразии, в том числе в русле договоренностей лидеров России и Китая о совместной проработке большого евразийского партнерства и проекта «Один пояс – один путь».
Сегодня мы с обеих сторон подтвердили высокую оценку достигнутого уровня российско-китайского сотрудничества, которое вышло на беспрецедентный за всю историю двусторонних отношений уровень. Обсудили график политических контактов, который, как всегда, очень интенсивен. Главное внимание уделили подготовке предстоящего визита в Россию Председателя КНР Си Цзиньпина.
Актуальные вопросы двусторонней и международной повестки дня наши лидеры также смогут обсудить на «полях» различных многосторонних форумов, которых до конца года пройдет немало. На конец года намечен официальный визит в Китай Председателя Правительства Российской Федерации Д.А.Медведева для участия в 22-ой регулярной встрече глав правительств.
Мы были едины в том, что российско-китайское взаимодействие является важным стабилизирующим фактором в международных делах. Условились продолжать наращивать сотрудничество и координацию в рамках нашего участия в ООН, БРИКС, в том числе в контексте подготовки к саммиту этой Организации, который пройдет в сентябре этого года в китайском Сямэне, в ШОС (саммит Организации состоится через пару недель в Астане), в рамках РИК, в других многосторонних форматах.
Обменялись мнениями по широкому спектру ключевых региональных и глобальных проблем. У нас совпадающие подходы к ситуации в Сирии, в том числе в контексте поддержки площадки Астаны, в рамках которой достигнута договорённость о создании в САР зон деэскалации. Реализация этой концепции, конечно, станет важным инструментом поддержания режима прекращения боевых действия, облегчения гуманитарного доступа и создания более благоприятных условий для начала инклюзивного межсирийского диалога в Женеве, как это предусмотрено международными документами, принятыми СБ ООН.
Большое внимание уделили ситуации на Корейском полуострове. Подтвердили последовательную линию наших стран на неукоснительное соблюдение всеми вовлеченными сторонами соответствующих резолюций СБ ООН. Мы выступаем за принятие таких мер, которые с одной стороны препятствовали бы дальнейшему развитию северокорейских ракетно-ядерных программ, но в то же время не вели бы к нарастанию напряженности в регионе и не перекрывали бы возможность политико-дипломатического урегулирования ядерной проблемы Корейского полуострова. Россия и Китай твердо выступают за полную денуклеаризацию полуострова. Одновременно подчеркнули контрпродуктивность попыток использовать действия Пхеньяна как повод для наращивания избыточного военного потенциала в регионе, включая развертывание там нового позиционного района глобальной ПРО США.
Мы удовлетворены итогами переговоров, которые в очередной раз подтвердили обоюдный настрой на дальнейшее расширение и углубление многопланового российско-китайского стратегического сотрудничества и всеобъемлющего взаимодействия.
Вопрос (адресован Ван И): Вы напомнили, что в Пекине в середине мая прошел форум «Один пояс – один путь». Каким Вы видите участие России в инициативе нового пояса Шелкового пути?
С.В.Лавров (отвечает после Ван И): Как Вы знаете, Россия вместе со своими партнерами по ЕАЭС продвигает открытые и ориентированные в будущее подходы к евразийской экономической интеграции. Параллельно развивался проект «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП), который продвигала КНР. Поскольку оба подхода не предполагают формирования каких бы то ни было закрытых или изолированных механизмов, а, наоборот, нацелены на открытость, то возникла естественная возможность и стремление гармонизировать эти процессы с обеих сторон. Так возникла договоренность о согласовании документа о сотрудничестве между КНР и ЕАЭС. Так же в этом контексте возникла договоренность продвигать конкретные подходы к сопряжению интеграции в рамках ЕАЭС и инициатив, составляющих содержание ЭПШП. Параллельно Президент России В.В.Путин сформулировал предложение о том, чтобы подумать над формированием Большого евразийского партнерства (БЕАП) в контексте расширения внешних связей ЕАЭС с учетом интереса, которые проявили к установлению отношений с ЕАЭС несколько десятков государств. В рамках такого партнерства могли бы сотрудничать члены ЕАЭС, ШОС и АСЕАН. Эта инициатива упоминалась во время состоявшегося год назад в Сочи саммита «Россия-АСЕАН». Параллельно китайская концепция ЭПШП эволюционировала в более всеохватывающий проект «Один пояс ‒ один путь». На последней встрече в Пекине Президент России В.В.Путин и Председатель КНР Си Цзиньпинь договорились подумать о том, как совместно работать над проектами Большого евразийского партнерства и «Один пояс – один путь». Этот процесс многогранен, он находится в состоянии развития. То, что эти подходы к интеграции на евразийском континенте являются открытыми и нацелены на поиск конструктивных и взаимовыгодных для всех решений, является гарантией того, что мы на этом пути преуспеем.
Вопрос: Как Вы оцениваете нынешнее состояние отношений между Россией и КНР в сфере развития делового сотрудничества? Каковы Ваши ожидания от предстоящего визита Председателя КНР Си Цзиньпиня?
С.В.Лавров: Выступая на открытии этой пресс-конференции с моим китайским коллегой, мы уже говорили о том, что российско-китайские отношения переживают расцвет. Они достигли беспрецедентного уровня за всю историю наших связей и охватывают все мыслимые сферы взаимодействия между государствами и, возможно, межчеловеческого общения.
На официальном уровне у нас есть уникальный разветвленный механизм организации партнерства в практическом плане. Наряду с ежегодными саммитами и встречами в верхах «на полях» международных мероприятий (таких бывает 5-7 за год), действует механизм ежегодных встреч глав правительств и механизмы, которые готовят документы к этим мероприятиям. Кроме того, функционируют механизмы, которые возглавляются четырьмя заместителями премьер-министров с обеих сторон. Это сотрудничество охватывает такие сферы как инвестиции, энергетика во всех ее проявлениях (вопросы электроэнергии, углеводородная и атомная энергетика), космос, другие высокотехнологические сферы нашего взаимодействия, ВТС.
Наращивается и структурируется сотрудничество между регионами России и Китая, включая такие знаковые проекты, как формат «Волга-Янцзы» и взаимодействие Восточной Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации с северо-восточными регионами Китая.
У нас также есть структуры для продвижения повседневных контактов деловых кругов. Существует форум, в рамках которого общественность двух стран регулярно проводит встречи и изыскивает все новые взаимоинтересные формы организации контактов между людьми. Есть еще многое другое.
Что касается нашего внешнеполитического взаимодействия, то на высшем и высоком уровнях мы не раз давали оценку этим отношениям как играющим важнейшую, стабилизирующую и уравновешивающую роль на нынешнем очень непростом этапе мирового развития.
Я убежден, что по всем этим направлениям сотрудничества в рамках предстоящего визита Председателя КНР Си Цзиньпиня в Россию будут приняты весомые решения, которые позволят сделать дополнительные шаги. Думаю, что особое внимание будет уделено тому, как на новом этапе реализовывать большой договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Лидеры России и Китая регулярно одобряют соответствующие планы действий. Думаю, что внимание будет уделено и оценке ситуации в мире. В этом контексте главы наших государств сформулируют свое видение путей преодоления трудностей, которые продолжают накапливаться в международных отношениях.
Вопрос: Вы говорили, что обсуждали с Министром иностранных дел КНР Ван И вопрос охраны зон деэскалации в Сирии. Вчера Иран выступил против участия США в этом процессе. Как к этому относится Россия?
С.В.Лавров: Инициатива о создании зон деэскалации в САР с согласия Правительства Сирии и при поддержке вооруженной оппозиции, участвующей в астанинском процессе, была сформулирована «тройкой» гарантов – Россией, Турцией и Ираном. В эти дни продолжаются экспертные консультации со всеми заинтересованными сторонами о том, как конкретно реализовать эту инициативу, включая организацию мониторинга за соблюдением обязательств по прекращению огня и пропускных пунктов для гражданских лиц, доставки гуманитарной помощи и т.д. Какие конкретно страны будут приглашены направить своих военнослужащих, полицейских для обеспечения функций наблюдения и пропуска, будет решаться на консультациях, прежде всего, проводиться с Правительством САР. По-иному не бывает. В ходе любых миротворческих действий главным является согласие принимающей стороны.
Конечно, в этом контексте мы будем активно содействовать тому, чтобы такие группы военных наблюдателей и полицейских были сформированы как можно скорее и в таком национальном составе, который, с одной стороны, поддерживается и согласовывается с САР, а с другой – обеспечивает эффективное и сбалансированное функционирование этих зон деэскалации.
Вопрос (адресован обоим министрам): Каким Россия и Китай видят выход из сложившейся кризисной ситуации на Корейском полуострове? Какие конкретные шаги для этого необходимы? Как обе страны оценивают позиции и действия США, а также стран-соседей КНДР – Южной Кореи и Японии по урегулированию корейского кризиса?
С.В.Лавров (отвечает после Ван И): Могу поддержать все, что было сейчас сказано. Мы придаем очень большое значение принятию срочных шагов по недопущению дальнейшего усугубления конфронтации вокруг Корейского полуострова. Все резолюции СБ ООН должны выполняться. Напомню, что они предполагают прекращение Пхеньяном ракетных ядерных испытаний и определенные меры воздействия на него, чтобы побудить выполнить это требование. Они же предполагают и продолжение переговоров, чтобы найти исключительно политическое решение этой проблеме.
Губительность попыток силовых сценариев признается всеми. В этой связи отмечу недавние высказывания Министра обороны США Дж.Мэттиса, который прямо сказал, что применение силы для урегулирования проблем Корейского полуострова будет губительным и катастрофичным. Надо искать политическое решение. Вроде, сейчас стали звучать голоса в пользу того, чтобы возобновить контакты, но при определенных условиях. Об этом говорят в Вашингтоне, Сеуле, теперь даже в Пхеньяне. Повторю, каждый выдвигает условия, которые предполагают, что кто-то другой должен сделать первый шаг. Пхеньян настаивает на том, чтобы уже сейчас, без решения ядерной проблемы получить полные гарантии безопасности, а США – что прежде всего КНДР должна демонтировать свою ядерно-ракетную программу. Если разговаривать ультиматумами, едва ли мы сдвинемся далеко и скоро.
Мы поддерживаем то, что предложила КНР на основе анализа этой ситуации, а именно параллельное продвижение, чтобы никто не ощущал себя под гнетом ультиматумов и односторонних условий, стороной, которая вынуждена делать односторонние уступки. Эти параллельные движения - та концепция, вокруг которой и на основе которой нужно искать практические шаги по выходу из нынешнего тупика. Конечным итогом этого движения, которое, как я очень надеюсь, мы сможем начать, должна стать полная денуклеаризация Корейского полуострова и одновременно структура, система, которая позволит обеспечить безопасность, мир, взаимовыгодное сотрудничество на Корейском полуострове и в более широком плане – в Северо-Восточной Азии. Надеюсь что все участники процесса, включая Японию, которую Вы упомянули, осознают безальтернативность такого подхода.