Уважаемый Эльмар Магеррамович,

Уважаемые дамы и господа,

Очень приятно в очередной раз быть в Баку. Хотел бы поблагодарить наших азербайджанских друзей за традиционный радушный прием и гостеприимство.

В этом году мы отмечаем 25-летие дипломатических отношений. Целая серия мероприятий, включая то, которое мы организовали сегодня (гашение памятного юбилейного конверта), было посвящено этому знаменательному событию.

Мы подтвердили, что за прошедшие годы удалось добиться впечатляющих успехов. Безусловно, тон всей нашей работе задают президенты, которые установили между собой регулярный и доверительный диалог. В этом году Президент Российской Федерации В.В.Путин и Президент Азербайджана И.Г.Алиев встречались дважды – в Сочи и совсем недавно в Тегеране.     

Россия и Азербайджан – стратегические партнеры. Наше взаимодействие носит действительно всеохватывающий характер. Работают Межправительственная комиссия по экономическому сотрудничеству, Межправительственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству, Межрегиональный форум, Межпарламентская комиссия, осуществляется сотрудничество по линии высших учебных заведений. В Азербайджане работает целый ряд филиалов российских вузов. Установлены прямые и очень полезные связи между учреждениями высшего образования, которые входят в систему внешнеполитических ведомств, имею в виду Университет АДА в Азербайджане и Дипломатическую академию и МГИМО(У) в России. Я сегодня имел удовольствие встретиться со студентами Университета АДА и ответить на их вопросы, которые в очередной раз показали, что и молодое поколение держит курс на углубление нашего стратегического партнерства.

Сегодня мы подробно обсудили торгово-экономические связи и другие аспекты наших двусторонних отношений. Констатировали рост товарооборота, который за первые девять месяцев этого года вырос более чем на 60 %. Условились всячески помогать нашим экономическим ведомствам создавать условия для дальнейшего закрепления этой тенденции.

Мы тесно сотрудничаем на многосторонних площадках – в ООН, ОБСЕ, СНГ И СЕ. На международных площадках мы выступаем с единых позиций в том, что касается недопустимости попыток нарушать и игнорировать принцип равноправия государств в составе различных международных структур.

Позитивно оценили ход реализации Плана межмидовских консультаций на 2017-2018 гг., который был подписан, когда Министр иностранных дел Азербайджана Э.Г.Мамедъяров был в Москве в начале марта.

Мы очень тесно координируем наши подходы по Каспийской проблематике. Рассчитываем на продвижение вперед в ходе предстоящей в начале декабря встрече министров иностранных дел пяти прикаспийских государств.

Разумеется, касались вопросов нагорно-карабахского урегулирования. Конфликт не устраивает никого. Необходимо искать решения, тем более, что многие направления, которые должны привести к результату, уже вырисовывались. Как участники «тройки»  сопредседателей Минской группы ОБСЕ будем продолжать искать взаимоприемлемые мирные развязки с учетом тех наметок, которые появились в ходе состоявшейся буквально на днях в Москве встрече трех сопредседателей (российского, американского  и французского) с министрами иностранных дел Азербайджана и Армении.  

Я думаю, что у нас очень насыщенная повестка дня. Мы будем решать все вопросы, которые стоят на двусторонней повестке дня и касаются международных и региональных проблем.  

Еще раз благодарю Министра иностранных дел Азербайджана Э.Г.Мамедъярова и всю его команду за прием и совместную работу. 

Вопрос (адресован обоим министрам): Были ли достигнуты  в ходе вашей встречи новые идеи по решению нагорно-карабахского конфликта? Прорабатывается ли вопрос расширения состава стран, которые занимают позицию посредничества, чтобы разрешить этот конфликт, чтобы не повторились события 2016 г.?

С.В.Лавров (отвечает после Э.Г.Мамедъярова): Я абсолютно согласен с тем, что, как гласит старая пословица, все новое – это хорошо забытое старое. Весь набор шагов, мер и договоренностей, которые требуются для того, чтобы сдвинуть процесс урегулирования, как сказал Эльмар Магеррамович, «на столе». Набор многократно обобщался сопредседателями, начиная с 2007 г., затем в 2009 г., были документы 2011 г., многие из которых депонированы в Секретариат ОБСЕ. Общие подходы, которые в этих документах содержатся, не раз формулировались в виде заявлений трех сопредседателей как на уровне министров иностранных дел, так и на уровне президентов Российской Федерации, США и Французской Республики. Поэтому действительно, как говорится, все меню на столе. Беда в том, что эти документы составлялись как пакетные и очень трудно найти способ, что изъять какие-то устраивающие ту или другую сторону элементы из этого пакета, потому что, по мнению другой стороны, тут же нарушается баланс.

Я убежден, что дипломатия все-таки способна нащупать такие подходы, которые будут приемлемы для обеих стороны, и позволят сдвинуть наш процесс в правильном направлении.           

Согласен насчет расширения. Есть согласованный формат – три сопредседателя, которые существуют не просто в вакууме, а совместно председательствуют в Минской группе ОБСЕ, где все мало-мальски заинтересованные и могущие повлиять на этот процесс страны присутствуют. Кстати, я не слышал разговоров о том, что нужно как-то расширять формат. Я впервые от Вас узнал, что есть такая идея. Мне кажется, что в такой ситуации, как и во многих других конфликтных ситуациях, предложения о чем-то новом могут быть использованы осознанно или неосознанно как спойлеры от того, что делается уже в устоявшемся и доказавшем приемлемость для обеих сторон формате.

Вопрос: Некоторые СМИ сообщают, что Конгресс сирийского национального диалога состоится 2 декабря. Действительно ли это так? Есть ли понимание, кто из оппозиционеров Сирии будет участвовать или должен участвовать в работе форума?

С.В.Лавров: Мы вчера в Анталье это обсуждали в составе министров иностранных дел трех стран-гарантов астанинского процесса – России, Турции и Ирана. Мы подготовили соображения, которые будут послезавтра доложены президентам трех стран – В.В.Путину, Р.Т.Эрдогану и Х.Рухани. Президенты уже будут решать как по существу тех соображений, которые подготовили для их рассмотрения, так и рассмотрят подходы к различным, в том числе организационным  аспектам, созыва Конгресса сирийского национального диалога.

Насчет того, кто должен быть приглашен на Конгресс, мы руководствуемся теми решениями, которые принимались в СБ ООН, неоднократно подтверждались на женевских переговорах, а также включались в документы, принимавшиеся в «астанинском» формате. Все эти документы и резолюции требуют инклюзивного межсирийского диалога с участием представителей Правительства Сирии и представителей самого широкого спектра оппозиции. Именно это означает инклюзивность. Из этого мы будем исходить.

Я уверен, что одним из качественных шагов в направлении создания условий для такого диалога был астанинский процесс, потому что впервые  в нем стали участвовать в качестве прямых партнеров на переговорах с делегацией Правительства представители не сирийской эммиграции и не политики, которые живут в разных европейских и региональных столицах и создают некие форумы, призванные, как они считают, продвигать урегулирование, причем порой весьма ультимативными методами, неприемлемыми и не соответствующими решениям СБ ООН, а представители вооруженной оппозиции, то есть те, которые реально противостоят с оружием в руках сирийской армии. Вот это ключевое изменение, которое привнес астанинский процесс в усилия по межсирийскому урегулированию, включая создание зон деэскалации, в которых действует режим прекращения боевых действий (РПБД), прямой диалог между Правительством Сирии и вооруженными группами оппозиционеров и налаживание, как мы сейчас стремимся в последнее время делать, каналов национального примирения между теми, кто руководит на местах жизнью внутри зон деэскалации и представителями центральных сирийских властей.

Состав сирийцев, который будет приглашен на Конгресс, должен быть максимально представительным. Они должны представлять все сегменты сирийского общества.

Вопрос (обоим министрам): Как было уже отмечено, Россия и Азербайджан выстраивают достаточно доверительные отношения не только в двустороннем формате, но и в трехстороннем, например, Россия-Азербайджан-Иран. Ожидается ли в ближайшее время создание новых трехсторонних форматов с другими дружественными странами, например, Россия-Азербайджан-Казахстан, Россия-Азербайджан-Турция?

С.В.Лавров: Каждый формат должен иметь какую-нибудь «добавленную стоимость». Например, Россия-Азербайджан-Иран, как мы уже сегодня отмечали, это объединение, которое возникло на основе совместной заинтересованности, в первую очередь, в развитии соответствующего участка международного транспортного коридора «Север-Юг». Россия-Турция-Иран, о чем я сейчас только что упоминал, объединились в своем желании использовать влияние каждой из трех стран на сирийскую ситуацию, чтобы постараться помочь установить там мир и создать условия для политического урегулирования. Поэтому в зависимости от того какая есть реальная субстанция, я бы и подходил к ответу на данный вопрос. Абстрактно можно форматировать разные тройки. Главное – существо тех вопросов, которыми они будут заниматься.               

Вопрос: Все знают, что, несмотря на резолюции, принятые СБ ООН, нагорно-карабахский конфликт все еще остается неразрешенным. Одной из главных проблем того, что он находится в этом состоянии – продолжение оккупации азербайджанских территорий вооруженными силами Армении. Какими Вы видите пути вывода вооруженных сил Армении с оккупированных территорий?

С.В.Лавров: Выполнение резолюций СБ ООН, освобождение азербайджанских территорий – это все заложено в те самые документы, о которых я говорил, и которые обсуждаются и депонируются Генеральному секретарю ОБСЕ с 2007 г. В этих документах есть целый ряд параграфов, которые никогда не вызывали сомнений и вопросов ни у одной из сторон, но есть и те, которые предполагают необходимость дополнительных усилий. С тех пор, как вслед за прекращением огня, которое было главным требованием резолюций СБ ООН, о которых Вы упомянули, была сформирована Минская группа ОБСЕ, все вопросы освобождения азербайджанских территорий, определения окончательного статуса Нагорного Карабаха закреплены в качестве задач, которые должны быть решены путем переговоров, чем мы сейчас и занимаемся.