В.Путин: Элла Александровна, уже год прошёл, как Вы работаете Уполномоченным по правам человека.
Э.Памфилова: Более полутора лет, Владимир Владимирович, как один день пролетели.
В.Путин: Год заканчивается, и мы с Вами встречаемся регулярно. Что накопилось?
Э.Памфилова: Во‑первых, хотела бы поблагодарить Вас за то, что Вы в своём Послании обратили внимание на целый ряд важнейших правозащитных аспектов. Это имеет очень большое значение. Во‑вторых, за постоянную поддержку института уполномоченных. Это невероятно важно, особенно для моих региональных коллег. Сейчас в результате этого он стал и более узнаваемым, и более востребованным.
В конечном итоге это направлено не просто на статус ради статуса, а просто больше возможностей сейчас у людей появляется в связи с этим, особенно у самых незащищённых, малообеспеченных в первую очередь. То есть кому лучше защищать свои права с помощью этого института, потому что у них нет возможности ни СМИ привлекать, ни дорогих адвокатов, и тут как раз региональный Уполномоченный добирается до сельской местности, до человека: стариков, инвалидов и тех категорий, которым более всего тяжело.
Поэтому Вам огромное спасибо. Мы с коллегами в эти дни обсуждали весь комплекс проблем, который перед нами стоит, и я уверена, что, несмотря на все сложности, он стал более оперативным и мобильным.
В связи с тем, что к нам идут с самыми горячими проблемами, как раз сегодня хотела с Вами обсудить одну из самых горячих проблем, с которой сейчас стали идти к нам люди всё в большей степени. Это связано с так называемым ростом, скажем, тенденция такая наметилась, с ростом каких‑то совершенно необоснованных поборов с населения. Я приведу Вам несколько примеров. Просто удивительно, когда наши власти разного уровня, скажем, затыкают прорехи своей не всегда эффективной деятельности, пытаются затыкать с помощью населения, увеличивая эти поборы, и далеко не всегда обоснованные. Особенно парадоксально, у меня есть такие факты, я Вам позже их приведу, когда снимают с более бедных, чтобы отдать более богатым, то есть вообще вопиющая ситуация.
Я бы хотела на нескольких аспектах остановиться, это связано с несовершенством законодательства и практики правоприменения. Сейчас налог на землю на основе кадастра, здесь очень много недоработок, и это подтверждают и акты проверки Счётной палаты. Знаете, по некоторым регионам у меня жалобы. Не то чтобы на десятки, в сотни раз увеличились размеры налога, и они ничем не обоснованы, то есть непонятно, из чего это состоит, если, скажем, рядом даже, в одном регионе, они могут разниться в зависимости от того, кто назначает.
Конечно, целый ряд регионов снял эту проблему, льготников они поддержали. Я, кстати, к Медведеву обратилась, думаю, что понадобится Ваша помощь, чтобы посмотрели то, что касается людей, у которых четыре сотки, шесть соток. Тут надо как‑то подумать о льготах. А что касается всех остальных, здесь просто надо навести порядок, потому что не дело, особенно когда дачник получил, схватился за сердце, пошёл в суды. Примерно 80 тысяч надо потратить для того, чтобы вот эту всю тяжбу вести. Откуда у пенсионера такие деньги? И целый ряд других казусов, не буду сейчас подробно говорить, у меня они чётко изложены. Эту проблему надо решать.
То же самое – мы тут обсуждали на днях как раз, когда у нас были семинары с представителями наших жилищных министерств, которые занимаются жилищными проблемами, – тот же произвол, скажем, при начислении налога (взноса) на капитальный ремонт. Знаете, устали сравнивать, это в компетенции регионов принимают величину, но нет единых, скажем, стандартов, непонятно, на чём это обосновано. Такое ощущение, что часто это берётся с потолка. Скажем, как объяснить, что в Москве эта плата примерно в пять раз больше, чем в Санкт-Петербурге? Там жилищный фонд, что ли, лучше?
Тут очень много тоже вопросов по этому поводу. У меня есть совершенно конкретное предложение: необходимо просто обеспечить, во‑первых, прозрачность этого процесса, обоснованность, как ставится на ремонт, в какой поочерёдности, как аккумулируются средства, кто их будет контролировать. Что будет с этими деньгами через 10 лет с учётом инфляции, например? Скажем, много факторов абсолютно непроработанных, и у людей это вызывает законное возмущение, потому что им эти жилищные компании, они не объясняют людям, из чего это собирается. Более того, не обосновывая ещё размер этого налога, они назначают пени и штрафы. Но как это может быть? Я считаю, что здесь совершенно недопустим произвол. И надеюсь, что я Вам более подробно своё предложение выскажу по этому поводу.
Потом ещё такой важный вопрос, связанный с балансом экологических и социально-экономических интересов. У меня целый ряд таких громких дел в целом ряде регионов, когда возникает такой «бермудский треугольник»: федеральная власть, местные власти и жители. «Бермудский треугольник» непонимания, неумения согласовывать интересы, неумения разговаривать с людьми, учитывать их, скажем, нужды. С другой стороны, уметь объяснить важность, государственность тех или иных правил. Этому надо учиться.
Скажем, особенно острая ситуация в связи с Байкалом. Там есть большое непонимание и неумение друг другу объяснять свои резоны. Это есть и в Башкортостане в связи со строительством «Кроношпана», когда пытаются построить, скажем, завод. Вот мне удалось отбить посягательства на Водный кодекс, просто в водоохранной зоне пытаются засыпать Волгу и построить элитные коттеджи и так далее.
Тема согласования экологических и социально-экономических интересов приобретает всё большую актуальность, поскольку люди всё более активно в этом участвуют. И тут надо находить возможность это обсуждать, вот в этом есть роль «открытого правительства», а не загонять проблему вглубь, к сожалению.
Материал взят с сайта kremlin.ru